Изменить стиль страницы
  • Сзади раздался скрип. Чаропевец даже подпрыгнул от неожиданности.

    – Ну, как у тебя тут? – спросил сзади неуверенный голос. Из-за двери выглянул кончик носа Маджа.

    Джон-Том вздохнул.

    – Нормально, Мадж. Все кончено. Можешь входить. – Он сглотнул комок в горле. – Все можете войти.

    – Ладненько, – ответил выдр. Однако прежде чем переступить порог, он внимательно оглядел пустой тронный зал. Вслед за ним, держа оружие наготове, ввалилась и вся компания.

    Мемоу скрестила руки на груди.

    – Бр-р-р! Ну и холодина тут, молодой человек. Что здесь произошло?

    – Маркус, не подумав, вызвал своего старого друга, и они ушли вместе.

    Неожиданно Джон-Том ощутил ужасную усталость и огляделся, чтобы найти место, куда присесть. Трон отпал сразу же, поэтому он плюхнулся на гору красиво расшитых подушек, сваленных в углу.

    К нему, ковыляя, приблизился Трендави.

    – А что же наш город?

    – Он в вашем распоряжении. Можете получить его обратно.

    Трендави принял эту весть торжественно. Он низко поклонился Джон-Тому, который от изнеможения не смог этому даже воспротивиться, и отправился рассказывать обо всем остальным членам Кворума.

    Оплод пересек зал, принюхиваясь к холодному воздуху. Потом посмотрел на молодого человека мудрыми, все понимающими глазами.

    – Здесь побывала Смерть. Это ты ее вызвал?

    – Не я, а Маркус. Мне кажется, он не понимал, что делает.

    Оказывается, в другом мире Маркус уже умер. В моем родном мире. От Смерти он спасся, оказавшись здесь. Но все это время она его искала.

    – Значит, жадность и злоба толкнули его в руки судьбы, – пробормотал Оплод. – Так свершилась справедливость. – Он снова принюхался. – Большое волшебство происходило в этом зале. Великая магия.

    – Не знаю, великая или нет, – Джон-Том потер лицо руками, – но ощущение осталось такое, будто меня долго топтал рассерженный слон.

    Куорли успокоительно похлопала его по плечу.

    – Все кончено, певец. Дело уже сделано.

    И тут через весь зал до них донесся голос, заставивший всех повернуться.

    – Эй, глядите на меня! – На троне сидел Мадж, его коротенькие ножки чуть не на фут не доставали до пола, передние лапы лежали на резных подлокотниках. – Видали, кто теперь император Квасеквы? Вы, паразиты, все должны мне кланяться, – тут он подмигнул маленькой Сплитч. – Конечно, леди могут подходить вне очереди.

    Джон-Том как бы невзначай заметил:

    – Именно там сидел Маркус, когда его забрала Смерть.

    Мадж тут же перестал болтать ногами.

    – Что ты говоришь?! Думаешь, очень меня напугал? А вот и нет! – И он быстренько спрыгнул с трона. – Только здесь что-то холодно, мне это совсем не по вкусу.

    Мадж поспешно ретировался.

    – Вот и кончились все наши волнения, – сказала Мемоу.

    – Ну, кое-что еще осталось, – задумчиво проговорил Джон-Том. – Вы, кажется, забыли, что в Кворумате, на нижних этажах, бушует революционно настроенный дракон.

    – А это действительно серьезная проблема? – нахмурилась рысь Домурмур. – Он же твой друг. Разве ты не можешь попросить его оставить нас в покое?

    – От вашего покоя скоро камня на камне не останется, если он узнает, чего стоит ваше правительство. Придется вам уничтожить коррупцию и взяточничество, а также отвратительную практику продажи должностных мест.

    Силринди даже задохнулась от возмущения.

    – Но это же невозможно! Как тогда управлять государством?

    Джон-Том только ухмыльнулся.

    – Вот Фаламеезар вас и научит. Но я поговорю с ним, и, может быть, нам удастся прийти к компромиссу, который удовлетворит все заинтересованные стороны.

    – Благодарим тебя, – облегченно сказал Трендави с поклоном.

    Впоследствии Фаламеезару помогли открыть на берегу острова Квасе центр политического образования и даже, более того, приучили граждан города не шарахаться от него в ужасе. Но очень скоро горожане совершенно перестали его пугаться, зато до смерти устали от нудных проповедей марксистской идеологии. И, несмотря на угрозы, они прекратили посещать центр, и даже городская полиция не могла заставить их сидеть и слушать драконовы лекции.

    – Да я лучше съем жареную пчелу, чем буду слушать всю эту ерунду! – заявил по этому поводу хозяин гостиницы.

    Поэтому однажды, попрощавшись с Джон-Томом и его друзьями, Фаламеезар отплыл от города в поисках более благодарной аудитории, громко распевая «Интернационал». И закат, навстречу которому он удалялся, был идеологически выдержанного ярко-алого цвета.

    На следующий день после этого Джон-Тому пришлось отправиться в сопровождении группы мрачных полицейских на уединенный причал, принадлежащий властям города. На самом его конце он увидел большую меховую кучу. То там, то здесь в этой груде виднелись глаза, налитые кровью, непонятные сцепления лап, и вся эта мешанина сильно отдавала запахом спиртного.

    Сержант полиции, морская свинка небольшого роста, был нескрываемо зол. Он жестом указал на кучу:

    – Ваши приятели?

    – Э-э, да, сэр…

    – Ну вот и сделайте с ними что-нибудь! Нам пришлось силой выкинуть их из таверны «Весельчак-гиббон». Они напились там до безобразия и хулиганили.

    – Ну зачем же вы так? Ведь они спасли ваш город от тирана Маркуса Неотвратимого.

    – Это было черт-те когда, – ответил сержант. – С тех пор они успели испакостить половину того, что помогли спасти, оскорбить множество женщин и даже кое-кого из мужчин. Они устраивают гулянки по ночам в самых неподходящих местах и вообще ведут себя вызывающе.

    Из меховой кучи вывалился некто и уставился на полицейского слезящимися глазками.

    – Кто здесь ведет себя вызывающе, ты, паршивый кусок змеиного дерьма, объеденный червяками?

    – Мадж, ты что такое говоришь?!

    Выдр развернулся и прищурился на Джон-Тома.

    – А, это ты, друг? Где ж ты был прошлой ночью? Такую вечеринку пропустил!

    Морская свинка даже носом задергала от отвращения. Подняв голову, полицейский сказал долговязому юноше:

    – Эта вечеринка продолжается уже больше месяца, и терпению Кворума пришел конец. В знак благодарности за совершенный ради Квасеквы подвиг было решено отправить вас в дорогу, не задерживая. – Он махнул в сторону лежащих выдр. – Мы постарались свалить их тут, не причиняя ущерба. Заберите своих друзей куда-нибудь подальше.

    – Извините их, пожалуйста, за причиненное беспокойство.

    Но морская свинка только посмотрела на Джон-Тома искоса.

    – Ну что вы, какое беспокойство! В результате стычки с вашими приятелями больше тридцати лучших полицейских моего подразделения лежат теперь в госпиталях. – И он снова ткнул пальцем в сторону меховой кучи. – Вы разбирайтесь тут с ними как хотите, только чтоб они оказались где-нибудь подальше отсюда.

    Джон-Том подождал, пока полицейские удалились с пирса, и посмотрел на выдр.

    – Ну, не стыдно вам после этого? Неужели самим не противно? Сначала заслужили глубокую благодарность всего населения, а потом сами же эту благодарность и растоптали.

    Тут из кучи поднялась Сэссвайс, размахивая саблей.

    – Это кто тут чего растоптал? Да я его…

    Следом за ней выползла Дрорч и накинулась на свою кузину:

    – Опять ты ткнула меня своей селедкой, шлюха мокрохвостая! Я тебе быстро шерсть-то повыдергаю!

    – Не забудь позвать себе подкрепление, сучонка!

    Тут они сцепились, кусаясь и катаясь по земле так, что только клочки шерсти полетели в разные стороны. Их схватка была настолько энергичной, что привела в чувство всю компанию. Груда тел распалась.

    Из нее вылез Кноркл и, дотащившись до края причала, склонился к воде.

    Его долго и мучительно рвало прямо в озеро Печальных жемчужин.

    Джон-Том смотрел на эту картину и только безнадежно качал головой.

    Потом он произнес фразу, о которой вскоре горько пожалел. Эта фраза оказалась самой большой его ошибкой с той минуты, когда он покинул относительное спокойствие, царившее в Древе Клотагорба.

    Он спросил:

    – Что же мне с вами делать?

    На него уставилась совершенно пьяная Мемоу: