Для нас же представляли интерес связи Армена в высших эшелонах власти, благодаря его отцу, генерал-полковнику в отставке, участнику войны с Германией, бывшему депутату Верховного Совета.

Армен прожил в Канаде два года и, вернувшись в Москву, стал довольно частым гостем нашей компании.

В один из мартовских вечеров девяносто третьего года Армен заехал в офис, и они общались около часа в кабинете Артема за закрытыми дверями.

Пригласив нас в кабинет, Артем без вступительного слова предложил сделать Армена пятым партнером и предоставил слово Иосифу.

Иосиф сообщил, что готов лично поручиться за Армена и считает, что тот принесет пользу нашей компании, получив двадцать процентов.

Слушая Иосифа, я думал, что существует несколько выражений, которые в последнее время стали особенно раздражать меня, и одно из них – «лично отвечаю». Это особенно смешно в свете событий с мексиканским кофе, где Иосиф тоже «лично поручился» за мексиканца.

Артем подтвердил, что ожидает от Армена приложения усилий для успеха общего дела. Максим без энтузиазма поинтересовался, какой круг вопросов будет находиться в «зоне ответственности» Армена, на что Артем пояснил: реклама, кредиты, заказы от государственных структур.

Термин «зона ответственности» я мысленно направил в свой словарь надоевших выражений.

– Кто-нибудь хочет еще высказаться? – спросил Артем.

Взяв слово, я начал с того, что категорически возражаю против принятия нового партнера, потому что это, во-первых, несправедливо: ведь начало организации бизнеса Армен пропустил и не имеет никакого отношения к уже подписанным контрактам.

– Совершенно верно, – поддержал меня Артем, – к тем деньгам, которые были заработаны до сегодняшнего дня, Армен не имеет отношения, Иосиф же говорил об этом. Кроме того, Армен отдаст половину доли, если в течение трех месяцев с этого дня он не заключит контракта с мэрией.

– Во-вторых, это мне не выгодно, я не собираюсь дарить пять процентов своей доли, – я никак не мог отделаться от ощущения, что я единственный, кто слышит обо всем впервые, – в-третьих, нам нет надобности для решения вопросов, связанных с рекламой или кредитами, брать партнеров. Это очень дорого и нецелесообразно, за такую работу надо просто платить зарплату.

– Ну ладно, все понятно – по обыкновению перебил меня Артем, – ты – против. Макс ты тоже возражаешь?

– Нет.

– Семьдесят пять против двадцати пяти, мы тебя поздравляем, Армен, – сказал Артем и начал вставать из-за стола.

– Подождите, я разве не могу заблокировать решение? – поинтересовался я. – Это вопрос, который затрагивает основы существования компании, как мы когда-то говорили. Такие вопросы решаются единогласно.

– Армен нужен для нашего общего дела. Не понимаешь? Спроси, тебе объяснят! – Артем почти кричал. – Слушай мы тебя, до сих пор сидели бы в одной комнате и продавали бы женьшень.

– Я не собираюсь терять свои проценты, – спокойно сказал я.

– Хрен с тобой, у нас на четверых будет семьдесят пять процентов, а ты сиди со своими двадцатью пятью, согласен? Господа! Теперь у нас появится старший партнер, и это буду не я! – продолжал кричать Артем.

– Нет, не согласен, – ответил я. – Я же не могу свою долю менять или продавать без вашего согласия. Хотите, я, например, Вахе продам свои двадцать пять процентов – и у вас будет новый партнер?

– Послушай, – сказал мне Армен, – я не с пустыми руками прихожу. Считай, вся московская мэрия – твои клиенты. Это не один миллион. Иосиф знает, с кем я дружу. Всегда лучше двадцать процентов от тысячи, чем двадцать пять от ста.

Иосиф многозначительно кивнул.

– Ну ладно, я все равно против, но мнение меньшинства в нашей стране исторически игнорируется, – недовольно сказал я, – мне еще завтра утром в ПКБ к Любомиру ехать.

Я попрощался со всеми, Артем демонстративно отвернулся.

Утро следующего дня я провел в ПКБ у Любомира, мы готовили к подписанию еще три договора, а вернувшись в офис, я узнал, что нам открыт очередной аккредитив по третьему контракту с ММБИ, в котором наша прибыль составила сто двадцать тысяч долларов.

– Смотри Артем, – сказал я примирительно, – Армен стал на двадцать четыре тысячи богаче, а мы с тобой на шесть беднее.

– Через три месяца мы с тобой будем богаче на двести тысяч! Я часто ошибаюсь?

– Ладно, я же уступил вчера, – продолжил я бесконфликтную линию поведения.

– Уступил, – усмехнулся Артем, – мне тебя просто при всех по столу размазывать не хотелось. Я же говорил тебе – научись мне доверять и всегда меня поддерживай. Только тогда остальные поймут, что нас с тобой не победить. А что ты сделал? Всем показал, что у нас с тобой нет единства!

– Тебя и так все безоговорочно поддерживают, скоро будем твои портреты в кабинетах устанавливать. Ты вчера ведь сделал шоу из этого заседания! Все были в курсе, кроме меня?

– У меня времени не было с тобой обсудить это, ты был в Риге, когда я принял это решение.

– Теперь есть? Объясни, зачем мы взяли Армена на таких чудовищно невыгодных условиях?

– Хорошо, объясню. Иосиф за него попросил и поручился, что если он не сделает нам через три месяца контракт с Московским правительством, то Иосиф оставит себе только пятнадцать процентов. А у Армена останется только десять, то есть у них с Арменом будет двадцать пять на двоих, а у нас, как и до принятия Армена, по двадцать пять на каждого. Риск – нулевой. И второе, меня Иосиф очень просил об этом, а я благодарный человек, я всегда буду помнить, как мне помог Иосиф, когда я отца потерял.

– Я же не телепат, твои мысли читать не умею!

– Главное – доверие, запомни, я никогда не ущемлю твои интересы.

Почти каждый день я встречался с Любомиром, намечались перспективы подписания очередных контрактов, а после того как я провел две ночи в офисе, потому что не успевал готовить контракты к подписанию, проводить расчеты и спецификации, в мой отдел взяли первых сотрудников – моего бывшего однокурсника Олега и, по рекомендации Армена, – Лену Купрееву. Вскоре мы могли проводить переговоры в трех разных местах в одно и то же время.

Купреевой было около тридцати лет, она была секретарем профсоюза крупного издательства, но сейчас решила попробовать свои силы в коммерции.

Силами сокурсников Олега Макс успешно организовал сборку мебели в ММБИ, заложив основы профессиональной бригады.

Сам Максим, оправдывая слова Валдиса, вечерами подолгу задерживался в офисе, проводя время за компьютерными симуляторами и квестами, которые он установил сразу, как только ему подключили компьютер.

С момента вступления Армена в разряд совладельцев компании я внимательно наблюдал за ним. Армен приезжал в офис к одиннадцати часам или чуть позже. Следующие полтора часа он посвящал чтению газет и разговорам с сотрудниками офиса, в час дня он отправлялся обедать в компании Макса или в одиночестве в кафе недалеко от офиса и возвращался примерно к половине третьего.

Сделав несколько звонков по телефону, он уезжал из офиса, ни разу не задержавшись дольше шести часов вечера. Отношение Армена к работе было таким, что даже Максима в сравнении с ним можно было без натяжки назвать трудоголиком. Вскоре я заметил, что поведение Армена стало раздражать Артема, и он был уже не так приветлив с ним.

Скандал разразился на третьей неделе с момента вступления Армена в партнеры. Артем собрал Совет директоров в дежурном режиме, обсуждался только наметившийся спад продаж, но я успокоил всех тем, что гарантировал хорошие продажи в ближайшее время. Перед тем как разойтись по домам, Артем поинтересовался у Армена перспективами получения заказов в правительстве Москвы.

– Когда будут? – усмехнулся Армен. – Как подарим кабинет одному нужному человеку, он и завизирует коммерческое предложение.

– А моего мнения не хочешь спросить? – возмутился Артем. – Мы платим тем, кто нам помогает, но всегда после получения заказа.