«Кончаются белые ночи…»
Кончаются белые ночи —
Ещё одно лето прошло.
А сердце прощаться не хочет
Со светом его и теплом.
Бушуют цветы Иван-чая,
Ромашки — гадай — не хочу.
Но белые ночи кончаются,
И оттого я грущу.
Вот месяц светящимся рогом
Тихонько толкнулся в окно.
Из лет, мне дарованных Богом,
Ещё догорает одно.
«Дай нам Бог не уставать…»
Моим друзьям — бардам и поэтам
Дай нам Бог не уставать
Удивляться и влюбляться,
И в свои полста, как в двадцать,
Вновь смысл жизни открывать.
Старых не терять друзей,
Не чураясь дружбы новой.
Древние ценя основы,
Мысль не превращать в музей.
Не бояться задавать
Слишком странные вопросы,
И поэзию на прозу
Никогда не променять.
РОДИНА
Не наслушаться твоих песен,
Не напиться твоей воды,
Не исчерпать благих воскресен,[1]
Не упрятаться от беды.
Лишь твоею гордиться славой,
Лишь твою не утратить речь,
Лишь в медовые твои травы
На последний покой прилечь.
«Не уезжай. В чужой стране…»
Агнюше
Не уезжай. В чужой стране
Чужой язык, чужие нравы,
Чужой закон чужой державы
И чуждый свет в чужом окне.
Ещё пока не знаешь ты,
Живя спокойно в доме отчем, -
Есть одиночество толпы,
Страшнейшее из одиночеств.
Не отрывайся от корней,
Не становись по доброй воле
Перекати-бездомным-полем.
Есть Родина, останься с ней.
Но если ты не внемлешь мне
И в путь отправишься далёкий, -
Возьми меня; в родной стране
Боюсь остаться одинокой.
«Отец мне не раз говорил в назидание…»
Отец мне не раз говорил в назидание,
Советуя лучшие книги читать:
«Два страшных оружия — слово и знание;
Сумей овладеть, и сумей — совладать.»
С годами всё чаще отца вспоминаю,
И правда его открывается вновь,
Когда — как спасти человека — не знаю,
Когда убиваю словами любовь.
«Как мы легко из дома уезжали!..»
Как мы легко из дома уезжали!
На край земли в кармане звал билет.
Не думали, что через двадцать лет
Припомним слёзы мамы на вокзале.
Мы обнимаем взрослых дочерей,
Когда они нас тоже покидают.
И сердце с горькой болью понимает,
Что дети-то дороже матерей.
«С мальчишками дралась я во дворе…»
С мальчишками дралась я во дворе
И не боялась, что придёт расплата:
Известно было местной детворе -
Есть у меня два сильных старших брата.
Когда влюблялись юноши в меня
Была разборчива и жестковата -
Два эталона были, как броня,
Два умных и красивых старших брата.
Когда пришла нежданная беда,
Душа была отчаяньем объята,
Со мною рядом встали, как всегда,
Два верных и надёжных старших брата.
Смотрю спокойно в будущие дни,
Их добротой и мудростью богата.
Мне придают уверенность они -
Два моих корня, два любимых брата.
«Безумье, откровенье ли…»
Безумье, откровенье ли —
Всему один исток.
Столетьями, мгновеньями —
Карающий итог.
Лишь для бессмертных — Знание.
Нарушившим закон -
Огонь — за прорицание,
И муки — за огонь.
«Я думала: «Лиха беда — начало»
Я думала: «Лиха беда — начало».
Бралась за всё: лечить, писать и шить.
Я столько раз так лихо начинала,
И до сих пор всё начинаю жить.
Ровесники давно уже уселись -
Кто в кресло, кто на белого коня.
У них зарплаты, звания, портфели.
Одни мечты, как в детстве, у меня.
Такая, братцы, вышла незадача -
То ль не могу, то ль просто не везёт.
Полтинник разменяла, а на сдачу,
Кто знает, то ли двадцать, то ли год.
Но я опять всё снова начинаю.
Итак, «вино открыто — надо пить».
Я ничего о будущем не знаю,
Но я хочу лечить, писать, любить.
вернуться
1
Воскресен — в значении «молитв».